"Мы люди, мы не цифры" - российские беженцы в Нидерландах отчаялись ждать ответа от IND и объявили бессрочную голодовку

“Нас 7 человек, мы живем в разных кэмпах для беженцев в Нидерландах. Многие из нас ждут интервью уже больше года. Больше нет сил стучаться в закрытые двери. Мы решили хотя бы так обратить внимание властей на нашу проблему”.

Стас Вокман – беженец из России, фотограф и ЛГБТ-персона. А еще он – участник бессрочной голодовки, которую объявили российские беженцы в Нидерландах.

“Это акция не против страны, а против безжалостной бюрократической системы, которая исключает нас из общества”.

Раньше Стас жил и работал в Москве. Были у него тогда свои сложности - работодатели увольняли его, когда узнавали подробности его личной жизни, - но в целом он надеялся на лучшее. Ходил на митинги, поддерживал оппозицию и верил в перемены.

А потом началось вторжение России в Украину. За участие в антивоенных митингах Стаса стали задерживать, им вплотную заинтересовались правоохранительные органы.

Стас, фотограф. Приехал в Нидерланды из Москвы

“После того, что произошло в Буче, я понял всю наивность своих ожиданий. Стало ясно, что в России надеяться больше не на что”, - говорит Стас.

Посольства перестали охотно выдавать визы, времени на поиск выгодных предложений уже не оставалось. Стас купил билет в один конец и полетел в Нидерланды через Армению. В Схипхоле сдался прямо в аэропорту и попросил убежища.

Нидерландцы согласились принять фотографа, поселили его в лагерь для беженцев в Вагенингене – и на этом дело застопорилось.

14 месяцев Стас живет в общежитии и не может получить ни единый учетный номер гражданина BSN, который по правилам должен выдаваться через 6 месяцев после прибытия, ни, соответственно, работу, потому что без BSN устроиться в стране практически невозможно. У него нет права открыть банковский счет или заняться собственным бизнесом, даже элементарную долгосрочную карту на проезд в общественном транспорте без номера гражданина открыть нельзя.

“Мы здесь зависли, как будто между миров. Пути назад у нас нет, но и интегрироваться нам не дают.

В лагере с каждым днем все сильнее ощущаешь неуверенность в будущем. Это очень сильно давит. Кто-то сходит с ума, кто-то начинает употреблять наркотики – обычная история в лагерях беженцев.

(О том, как живут беженцы в лагерях и как устроена процедура получения документов Medialoft писал здесь)

Мы хотели работать, хотели приносить пользу обществу, платить налоги – быть полезными новой стране, которая дала нам приют. Но вместо этого мы просто сидим здесь и проедаем деньги – свои и государства”.

Алексей, аниматор, курьер. Приехал в Нидерланды из Москвы

Стас говорит, что многие беженцы, например из Турции и Йемена, уже прошли интервью и получили документы, хотя они приехали гораздо позже, чем он.

“По закону за 9 месяцев беженцы должны пройти интервью, получить окончательное решение и заниматься оформлением документов. В прошлом году IND увеличили сроки с 9 до 15 месяцев. Я не берусь утверждать, но по моей информации, письма о заморозке сроков интервью получили только беженцы из России.

При этом я вижу, как люди, которые приехали недавно, уже получили разрешение на интервью. Система распределения заветного допуска к встрече с властями, а следовательно, и получения документов, совершенно непрозрачна и очень запутана.

Сейчас я могу сказать, что ‘застряли’ в большинстве именно беженцы из России, хотя некоторые россияне уже получили разрешение – но не по очередности, а по неведомой нам логике”.

Ребята начали голодовку 4 июля и планируют держаться до конца. Среди участников акции не только ЛГБТК+ персоны, но и просто беженцы. Объединяет их то, что все они из России.

“До начала акции мы испробовали все способы. Писали управлению кэмпа, писали главному управлению COA, писали в другие организации. Везде либо вежливый отказ, либо никакого ответа. У некоторых участников голодовки уже есть на руках решения суда, что затягивание интервью незаконно – но это никак не влияет на решение вопроса.

Поймите, мы просто в отчаянии, поэтому мы и решились на такой шаг. Перед началом голодовки мы проинформировали руководство кэмпа и COA. Некоторые участники говорили, что на них пытались давить, чтобы они не участвовали в акции, но в целом отношение было – если хотите протестовать, это ваше право”.

Антон, медбрат. Приехал в Нидерланды из Москвы

Стас обращался не только в COA, как ЛГБТ-персона он попытался связаться с COC – организацией, где помогают именно ЛГБТК+. Оттуда тоже пришел вежливый отказ – организация заявила, что не будет заниматься этой проблемой, хотя на сайте COC стоит девиз “Мы заботимся о том, чтобы ЛГБТК+ персоны были услышаны”.

Стас говорит, что будет продолжать голодовку, несмотря на то, что у него еще со студенческих времен осталась фобия голода. Но сейчас у него просто нет другого выхода:

“Я решил голодать столько, сколько потребуется. Если понадобится – перейду на сухую голодовку. Я устал от ожидания, устал от того, что моя жизнь поставлена на паузу – и мне даже не говорят, сколько еще меня будут держать в подвешенном состоянии”.

Если голодовка не сработает, Стас планирует выходить на одиночные пикеты у здания IND:

“Если арестуют – хорошо, значит, заведут дело. И тогда уже точно будут вынуждены дать мне BSN”, - грустно шутит он.

Ребята подчеркивают, что голодовка – это ни в коем случае не попытка сказать, что со страной что-то не так. Это конкретный протест против системы приема беженцев, которая не дает им возможности вернуться в общество.

“У меня уже сложился свой круг общения в Нидерландах, эта страна мне очень нравится. Я чувствую, как меняюсь здесь в лучшую сторону. Я стал более открытым, более свободным. И я не вижу причин, почему я не должен отстаивать свои права – максимально мирным и безвредным способом. Мне обещали безопасность, обещали интеграцию в общество – и это все, чего я хочу. Открыть собственную фотостудию, работать и приносить пользу. Я не смирюсь с тем, что система пытается меня изолировать”.

Дмитрий, дизайнер. Приехал в Нидерланды из Хабаровска

Дмитрий – другой участник голодовки, в Нидерландах он тоже находится 14 месяцев, сейчас проживает а амстердамском кэмпе.

“Я из Хабаровска, - рассказывает Дмитрий. – В России я не был открытым геем, мало кто знал про мою личную жизнь. Работал дизайнером в одной компании. И вот однажды финансовый директор, которая как раз знала, что я из ЛГБТ, начала задавать мне странные вопросы при коллегах: “Дмитрий, знаешь, я лично гомофоб, а ты гомофоб, скажи-ка?”. Я не понимал, как реагировать, тем более было видно, что она откровенно издевается.

А потом произошел случай в спортзале.

Ко мне подошел незнакомый мужчина, когда я фотографировался, и спросил: “Ты для своего парня тут позируешь?”. Я выглядел совершенно обычно, у меня только волосы обесцвечены, но многие красят волосы сейчас. Мне показалось, что это шутка, я ответил ему с улыбкой, что если он хочет, я могу скинуть ему фотку. А он схватил меня за горло и прошипел мне на ухо, что таких как я надо истреблять.

После этого я понял, что не могу оставаться в России. Собрал деньги, купил билет в Нидерланды. Летел с пересадками, через Дубай и Сербию – и вот я здесь”.

У Дмитрия есть решение суда, по которому IND обязано выдать ему четкие сроки по интервью до 4 мая 2023 года. Но в IND заявили, что суд не имеет влияния на их работу и штрафные санкции их не касаются.

Дмитрий тоже разослал руководству кэмпа и головной организации COA письма о начале голодовки и даже пришел лично поговорить с представителем COA:

“Мне сказали, что это не лучшая идея и напомнили, что COA никак не влияет IND. А еще отметили, что привлекать лишнее внимание к кэмпам для беженцев – не очень хорошо с моей стороны. Тем не менее, мне стало как-то легче от этого разговора. По крайней мере, меня выслушали”.

Дмитрий планирует завершить голодовку после получения хоть какого-то четкого ответа от IND или любой другой организации, которая сможет назвать определенные сроки проведения интервью. Сейчас он не может полноценно работать (BSN дает право на работу только 24 недели в году) и не понимает, что ждет его дальше.

“Я благодарен этой стране и всем ее структурам за то, что они приняли меня. Когда я жил в России, я не видел жизни, все вокруг только ухудшалось. Сейчас я могу по-настоящему жить и дышать свободно.

Но я не знаю, что произойдет со мной завтра.

Я боюсь, что законодательство Нидерландов изменится и меня отправят в Россию, где отношение к ЛГБТ сейчас хуже, чем к бродячим собакам. Что будет со мной там?

Я устал от ожидания, устал от безликих рассылок от IND и просто хочу определенности и четкого ответа. Мне важно знать, что у меня есть будущее”.

Автор: Ирина Яковлева
_________________

Больше материалов в нашем телеграм-канале