"Она слишком черная для телевидения". Ирина Яковлева о новых формах явного и скрытого расизма

Текст: Ирина Яковлева
Фото: Adobe 

2001 год, Италия. Футбольная команда «Тревизо» вводит нового игрока, нигерийца Шенгуна Омоладе. Молодой талантливый футболист, он должен был стать спасением для команды, но когда он вышел на поле, трибуны пестрели плакатами «Мы не хотим черных в нашей команде».

Игроки «Тревизо» выкрасили лица в черный цвет в знак солидарности с новым игроком. Нападки на Омоладе прекратились, но это был не первый и не последний случай расизма в итальянском футболе.

2015 год, Нидерланды. Митч Хэнрикес, уроженец Арубы, веселился на музыкальном фестивале в Гааге. Он решил подшутить над окружающими и несколько раз говорил, что у него есть оружие и хватался при этом за карман брюк. Полиция задержала безоружного шутника, пять полицейских отнесли его к машине, при этом один из них не прекращал проводить удушающий прием. Хэнрикес умер в полицейском фургоне. Дальнейшее судебное разбирательство показало, что у полицейских не было конкретных оснований полагать, что у задержанного было какое-либо оружие.

2018 год, Бельгия. Сесиль Джунга, темнокожая ведущая прогноза погоды на бельгийском телевидении, публикует видео , в котором рассказывает о расистских сообщениях, которые она получала на протяжении года. Некоторые сообщения были почти безумны: например, одна женщина написала Джунге, что ведущая «слишком черная для телевидения». Видео вызвало общенациональные дебаты о расизме и привело к вмешательству премьер-министра.

Расизм имеет тысячи лиц. В странах третьего мира он жесткий и откровенный, основанный на четком делении «свой-чужой». В цивилизованных странах открытое выражение расистских взглядов неприемлемо, но такие взгляды продолжают выражаться в завуалированной форме.

На смену идее превосходства одной расы над другой приходит идея несовместимости цивилизаций, утверждения о том, что представители разных культур радикально отличаются в ментальном плане и не должны смешиваться. Российский антрополог Виктор Шнирельман пишет, что современный «новый расизм» делает акцент на культуре, которая биологизируется и воспринимается как нечто врождённое и неизменяемое. Согласно этим представлениям, человек рассматривается не как индивид, быстро меняющийся в соответствии с окружающей средой и приспосабливающийся к ней, а как член некоей этнической или даже цивилизационной общности, который механически воспроизводит стереотипы поведения этой общности.

От проявлений расизма в Западной Европе страдают и африканцы, и цыгане, и арабы, и китайцы, и выходцы из Восточной Европы. Наряду с обывательским шовинизмом, который даже человека из соседнего города считает неполноценным субъектом из иной культуры, существует, например, дискриминация на рынке труда.

Многие эмигранты сталкиваются с тем, что при устройстве на работу им предъявляются завышенные требования по квалификации, а при прочих равных условиях предпочтение отдается жителям Западной Европы.

Недавнее исследование в Бельгии показало, что по сравнению с местными жителями кандидаты с иностранными именами одинаково часто приглашаются на собеседование, если они подают заявки на профессии, вакансии которых трудно заполнить, но в то же время иностранцам необходимо отправить в два раза больше заявок на профессии, которые не страдают от недостатка кандидатов.
 

В Нидерландах, где первая статья Конституции гласит: “Равное обращение и недискриминация. Ко всем, кто находится в Нидерландах, относятся одинаково в равных случаях. Дискриминация по признаку религии, убеждений, политической принадлежности, расы, пола или по любой другой причине запрещена”, все еще встречаются случаи бытового шовинизма. Разумеется, любое открытое проявление дискриминации уголовно наказуемо, на сайте каждой мэрии стоит телефон горячей линии «сообщить о дискриминации», но на некоторые вещи просто невозможно повлиять с помощью закона.

Например, моя знакомая девушка, дочь выходцев из Марокко, в какой-то момент жизни обратилась к религии предков и надела хиджаб. Больше ее поведение ни в чем не изменилось, но ее соседи, которые знали ее с детства, просто перестали с ней здороваться. Полиция в таких случаях бессильна, и моей знакомой пришлось самой разруливать ситуацию, приходить в гости к соседям и убеждать их, что она не изменилась и не стала им чужой.

Расизм и шовинизм уходят корнями далеко в прошлое, в то время, когда людям постоянно приходилось драться за ресурсы и территорию.

В то время неумение отличить члена своего племени от чужака могло стоить жизни и вам, и вашей семье. Сейчас в Европе нет такой напряженной борьбы за выживание, все люди так или иначе получают кров и достаточно хлеба. Но старые привычки не так легко забыть. При любом кризисе, при любой угрозе расистские настроения толпы вспыхивают с новой силой. Во время пандемии коронавируса многие китайцы во Франции отмечали всплеск враждебных настроений по отношению к себе. И дело касалось не туристов, а тех людей, которые родились и выросли во Франции или, по крайней мере, давно здесь живут.  В социальных сетях был запущен хэштег #JeNeSuisPasUnVirus (Я не вирус), под ним французы азиатского происхождения рассказывают, как их коснулся пандемический расизм.

Впрочем, как говорил когда-то Глеб Жеглов «Правопорядок в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать».

Западная Европа достаточно успешно борется с проявлениями расизма и шовинизма, привлекая на защиту правопорядка и полицейских, и суды, и просветительскую деятельность волонтеров и организаций. Вряд ли можно рассчитывать на то, что расизм в ближайшее время будет полностью побежден, но держать его проявления в рамках закона – это вполне посильная задача.

Понравился материал?
Подпишитесь на ежемесячную рассылку, чтобы не пропустить самое актуальное и интересное. Никакого спама. Только свежие и полезные новости из Европы.